ЭВОЛЮЦИЯ НАУКИ: ОТ ЗНАНИЯ К ПОНИМАНИЮ, ОТ КЛАССИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ К ПОСТНЕКЛАССИЧЕСКОМУ ПОНИМАНИЮ РЕАЛЬНОСТИ В.Э. Войцехович - профессор Тверской государственный университет, Тверь, Россия
К Курдюмовским чтениям-2008 Самый ценный вклад Сергея Павловича Курдюмова в науку, её основания и познание в целом в том, что он заложил новое понимание науки, разработал новую парадигму – коммуникативно-синергетическую, фрактальную, постнеклассическую
Постнеклассическая наука как наука о сложных человекомерных системах
В процессе своей эволюции наука прошла несколько крупных этапов развития: естественная магия, античная натурфилософия, классическая наука, неклассическая и постнеклассическая. Зачатки научного мышления возникают ещё на стадии «преднауки» - как в виде естественной магии, так и античной натурфилософии. Классическая наука формируется в 17 – 19-м столетиях. Её обычно и рассматривают в качестве образца, в качестве «настоящей» науки. Однако механицизм классической науки становится неадекватным в 20-м столетии. Наука стала квантово-релятивистской, а затем и синергетической в конце 20-го – начале 21-го столетий. Ряд авторов, особенно западных до сих пор считают, что собственно наука (как опытное, эмпирическое исследование) началась относительно недавно - с 16 – 17-го столетий и называют её классической наукой. Она заложена трудами Г.Галилея, Р.Декарта, И.Ньютона. На наш взгляд это европоцентристский взгляд, уходящий в прошлое.
Идеалом науки 17 – 19-го веков считают идеал объективной истины . Знание должно быть максимально очищено от влияния субъективных особенностей человека, вносящих ошибки и искажения в истину. В этот период господствовала механицистская картина мира и соответствующая методология. Согласно им природа самодостаточна (не нуждается в человеке), связи локальны, математические функции, используемые в уравнениях, сводятся к аналитическим, а наука развивается кумулятивно, т.е. предыдущие результаты становятся частными случаями новых. Согласно таким взглядам вселенная, мир, природа в сущности похожи на машину. Движение частиц и тел происходит согласно неизменным законам природы. Они-то и «руководят» миром. Поэтому главная цель познания - открытие однозначных законов природы.
Но уже во второй половине 19-го века, после открытия теории эволюции в биологии и теории электромагнитного поля в физике механицизм подвергся критике, а в ходе последующей научной революции он вообще был отвергнут. Квантовая теория, СТО и ОТО ввели новые установки, создали квантово-релятивистскую, вероятностную картину мира и неклассическую методологию. Натурализм, локальность, аналитизм, кумулятивизм были раскритикованы и отвергнуты большей частью научного сообщества /Философия науки/. Пересматривать начали даже идеал объективной истины.
Знание стало как бы субъективным (учёный, наблюдатель прямо или косвенно присутствовал в знании).
Так, в специальной (и общей) теории относительности постоянно используются системы координат. В квантовой теории условия наблюдения входят в само знание и не могут быть устранены. В основаниях математики появляется интуиционизм, прямо вводящий субъект в математику. Кроме того Гильберт выдвинул идею метаматематики как способа обоснования математического знания. Метатеория исследует и обосновывает объектную теорию. Первая играет роль своеобразного “субъекта”, изучающего объект (теорию).
Локальность законов природы, введённая ещё Ньютоном, подвергается критике, т.к. открывают эффекты дальнодействия – эффект ЭПР (Эйнштейна-Подольского-Розена), позже неравенства Дж. Белла.
Отсюда эксперименты последних лет в квантовой физике (надёжные и признанные научным сообществом), показывающие, что существует передача информации от частицы к частице со скоростью, которая в миллиарды раз выше скорости света. Подобного рода эксперименты (с фотонами) уже назвали «телепортацией», хотя ещё не совсем ясно, что происходит.
Подвергается сомнению непрерывность, якобы присущая природе. Поэтому аналитические функции оказываются недостаточными. В ОТО и квантовой теории используются тензоры, пространства Гильберта, функционалы и даже экзотические дельта-функции.
Две тысячи лет подразумевалась кумулятивность развития науки, т.е. новые знания наслаиваются на старые, но не отменяют. Однако уже с 19-го столетия новые теории принципиально пересматривают старые, а принцип соответствия действует скорее в метафорическом смысле, чем логическом. В итоге наука в целом стала напоминать прерывистую мозаику, а не континуальную картину «маслом».
Квантово-релятивистская, неклассическая наука включает в себя вероятность (законы природы выполняются с определённой степенью вероятности, меньшей единицы), а также объективную случайность (в фундаменте природы любое событие выполняется одновременно - и необходимо, и случайно; случайность неустранима и признаётся объективной, а не субъективной, как думали раньше). Природа становится эволюционирующей. Возникает неклассический идеал объект-субъектной истины .
В результате в начале 20-го века неизменные объекты классической науки (фазовые состояния вещества, химические элементы, устойчивые биовиды, звёзды …) сменились вероятностными, квантово-релятивистскими объектами (частицы-волны, тела, зависящие от системы координат и условий наблюдения, чёрные дыры и разбегающиеся галактики).
Ещё более странное происходит в науке с 70-х годов 20-го столетия. Началась новая научная революция - возникла постнеклассическая наука , кратко ПНК-наука /Стёпин В.С./. Возникли синергетика, антропный принцип, универсальный эволюционизм, виртуалистика, теория сложности.
Синергетика изучает переходные процессы, пытаясь увидеть за ними законы самоорганизации/Аршинов; Буданов/.
Виртуалистика исследует виртуально-информационную или шире - виртуальную реальность /Носов; Грязнова/.
Концепция универсального эволюционизма представляет всю природу в виде единого процесса развития и ищет законы эволюции, общие для вселенной, биосферы, социума и человека /Глобальный эволюционизм/.
Концепция сложности пытается сформулировать специфические особенности сложных человекомерных систем /Леонов/.
Во всех этих концепциях и теориях налицо объекты, рассматриваемые как процессы, как «вечное движение», «как текущая вещь», эволюционирующая в каком-то направлении. Примерами таких “объекто-процессов” являются переходы между фазовыми состояниями, динамический хаос, фракталы и т.п. Роль субъекта в новой науке ещё больше усилилась, т.к. сложные человекомерные системы стали основным предметом изучения.
Объективная истина классической науки и даже объект-субъектная истина неклассической науки оказались недостаточны для понимания переходных процессов и хаоса. Идут поиски нового, постнеклассического понимания истины /Аршинов, Войцехович/. Объектом постнеклассической науки, по мнению В.С. Стёпина, стали сложные человекомерные системы . Отсюда интерес к роли человека во вселенной, в бытии. В особенности большой интерес научного сообщества вызвал антропный принцип в космологии, синергетике и в целом в мировоззренческих основаниях современной науки.
Корректно ли называть современный этап развития науки постнеклассическим? Конечно, в учебных целях это правильно, поскольку выражает преемственность в эволюции научного знания. В то же время ряд учёных, называя современные явления в науке революцией (в духе Т.Куна), критикуют термин «постнеклассическая». Действительно, приём введения нового термина, состоящий в надстраивании, наслаивании приставок «не» и «пост», является отголоском механицизма и кумулятивизма, затуманивает суть дела. Данный приём - плата консерваторам, продолжающим даже в 21-м веке мысленно находиться в «прекрасном прошлом», т.е. в «механистическом» 17-м столетии. Такое наслаивание прячет новое в одежды старого.
Возможно, более правильное название для постнеклассической науки – синергетическая наука . Ведь классическая наука – в сущности механистическая, неклассическая – квантово-релятивистская, а постнеклассическая – синергетическая.
Одним из главных принципов синергетической науки стал антропный принцип. Возникнув в космологии, он стал распространяться на синергетику, затем виртуалистику, теорию сложности и науку в целом.
Антропный принцип в космологии.
Обычно излагают его в 2-х вариантах – сильном и слабом. Сильный АП означает: вселенная такова, что жизнь и разум обязательно появляются в процессе её эволюции. Слабый АП означает: вселенная такова, что жизнь и разум могут появиться в процессе её развития.
В 50 – 60-е годы ряд учёных открыли, что возникновение жизни и разума во вселенной обусловлено фундаментальными физическими постоянными (ФФП) – такими как c (скорость света), e ( заряд электрона ), h ( постоянная Планка ), H (постоянная Хаббла), g (гравитационная постоянная), 1/137 (постоянная тонкой структуры) и другими. Изменение хотя бы на 1% любой из ФФП приводит к сдвигу и остальных постоянных. В результате такого мысленного эксперимента образуется вселенная, в которой достаточно сложные системы не возникают вообще. Например, после первичного взрыва образуются атомы водорода H и гелия He , но не образуются более тяжёлые атомы, необходимые для возникновения жизни и её последующего развития. В результате сдвига гравитационной постоянной g планеты падают на звезду или удаляются как угодно далеко и т.п. Таким образом, возникает впечатление, что жизнь и разум как бы «запрограммированы» в законах природы и тех значениях ФФП, которые имеются в нашей Метагалактике.
Как возник антропный принцип?
Вероятно, первым его с формулировал советский ученый Г.М. Идлис (в 1956 г. на VI Всесоюзном совещании по астрономии в Алма-Ате). Позже, через 5 – 10 лет о сходных идеях заявили немецкий астроном О. Хекман, английский космолог Ф. Хойл и другие. Постепенно сам термин “антропный принцип” распространился в научных кругах. Стал же широко известным он в 1973 г., когда английский физик Брандон Картер ввёл его на съезде учёных, посвящённом пятисотлетию со дня рождения Николая Коперника. По мнению Картера, физические константы должны располагаться в очень узком диапазоне, чтобы сделать возможным существование жизни. Измеренные величины этих констант действительно находятся в этом диапазоне.
Другими словами, вселенная устроена именно так, как это необходимо для возникновения жизни. Если бы физические константы были чуть иными, жизнь была бы невозможна.
После Картера термин “антропный принцип” стал излюбленным предметом обсуждений многих приверженцев концепции сверхъестественного сотворения мира, которые видят в этом принципе убедительное доказательство того, что вселенная, и, в частности, жизнь, не могли возникнуть случайным образом, а были созданы Творцом в соответствии с его замыслом.
Так, евангелический пастор и бывший астроном Хью Росс (чьи сочинения рассмотрены на сайте www . bigfoot . com /~ perakh / bibl _ science / ) перечисляет многочисленные примеры физических констант, чьи величины представляются крайне точно “подобранными” для возможности существования жизни .
Также приводят аргументы в пользу сверхъестественной интерпретации антропного принципа Н. Авиезер, Ф. Хирен, П. Глинн, В. Бредли и многие другие.
Появились различные версии принципа.
Большое распространение получила версия под названием “Слабый Антропный Принцип” (СлАП). Вот как определяет СлАП в популярной книге “Краткая История Времени” физик Стивен Хокинг: “Слабый Антропный Принцип утверждает, что во вселенной, которая велика или бесконечна, условия для развития разумной жизни возникнут только в определённых районах, ограниченных во времени и пространстве. Поэтому разумные существа в этих районах не должны удивляться, что в их части вселенной условия как раз те, которые необходимы для их существования”.
Другая версия антропного принципа часто именуется Сильным Антропным Принципом (СиАП).
Хокинг так определяет СиАП: “В соответствии с этой теорией, имеются либо многие различные вселенные, либо различные районы в пределах одной вселенной, каждый со своей начальной конфигурацией и со своим собственным набором законов науки. В большинстве этих районов условия не подходящие для развития сложных организмов; только в немногих из них, подобных нашей вселенной, разумная жизнь разовьётся и задаст вопрос: Почему вселенная такова, какова она есть? Ответ прост: Если бы она была иной, мы не были бы здесь” /Хокинг/.
Ещё одна версия антропного принципа была предложена под трудно переводимым на русский язык английским названием Participatory Anthropic Principle , смысл которого сводится к предположению, что наблюдение вселенной человеком само по себе в определённой мере предопределяет её свойства. Эта концепция проистекает из идей так называемой Копенгагенской интерпретации квантовой механики.
Сходное представление о природе высказал Будда. Когда один ученик спросил его об устройстве окружающего мира, Будда отвечал благородным молчанием. Почему? Потому что ученик ничего не понял из учения. Ведь главный тезис буддизма: каким вы хотите видеть мир, таким вы его и видите. Поэтому такое понимание принципа можно назвать также “буддийским антропным принципом” ( БАП ) .
Наконец, ещё одна версия антропного принципа, названная Окончательным Антропным Принципом (ОАП), была предложена Барроу и Типлером в их книге " The Anthropic Cosmological Principle " (1986 г.). Эта концепция идёт ещё дальше предыдущей, так как она предполагает, что само существование вселенной обязано её наблюдению разумными существами.
Подобная трактовка отношений между человеком и вселенной вызвала критику со стороны традиционно мыслящих ученых. Так, рецензируя книгу Барроу и Типлера в книжном обозрении газеты Нью Йорк Таймс (8 мая 1986 г.), Мартин Гарднер высмеял наиболее парадоксальные интерпретации антропного принципа, назвав их английским словом CRAP , означающим вздор, и представляющим аббревиатуру выражения “Полностью Смехотворный Антропный Принцип”.
В то время как скептицизм в отношении ряда мало обоснованных версий антропного принципа вполне понятен, сам факт удивительного соответствия величин физических констант требованиям возникновения жизни установлен вполне надёжно. Независимо от предпочитаемого истолкования антропного принципа, все его версии основаны на принятии указанного соответствия.
В контексте проблемы АП имеют смысл вопросы о множественности вселенных и соответствующих ФФП, об условиях возможности человека в той или иной вселенной, о связи фундаментальных констант (физических и даже математических) с человеком.
Отсюда и вовсе “сумасшедший” вопрос: а может быть существует ли “константа человека”, или “число человека” /Войцехович /? В том смысле, что в одних вселенных возможен человек – на физическом плане, а в других нет. Вопрос обретает смысл, если мы вспомним, что даже на поверхности Земли существуют области, благоприятные для человека, где он возможен и живёт, а существуют и неблагоприятные, где он практически не бывает (пустыни с 50-градусной жарой и полюс холода в Антарктиде, где температура опускается до минус 90 Цельсия). Аналогично во вселенной с 1- и 2-мерным пространством невозможны сложные системы, такие как живые существа (в том числе и человек), а в 3-мерном возможны.
Вопрос о числе человека связан с проблем Гильберта: можно ли из математических констант вывести физические постоянные [Гильберт] ?
Фундаментальные математические константы (ФМК) – это 1 , p , e , i , постоянная Эйлера l и другие. Все они связаны друг с другом и выводятся друг из друга, но связаны ли с физическим, с материальным миром? Общепризнанного ответа за столетие поисков не получено. Множество авторов брались за выведение физических постоянных из математических, ФФП из ФМК. На этом пути они руководствовались уверенностью ряда известных математиков и физиков-теоретиков в том, что “В математике все есть”, т.е. все физические законы, постоянные, физическая структура мира в целом – все это потенциально содержится в уже открытых или пока не открытых, будущих математических структурах [Войцехович, 1987].
Это утверждение поддержал бы не только Пифагор, но и многие ученые последующих столетий, так или иначе соглашавшиеся с принципом “Все есть число”. Именно поэтому до 17 века, до начала экспериментальной и эмпирической науки Нового времени не ставился (да и не мог ставиться) вопрос о том, почему математика применяется в естествознании, или вопрос о “Необъяснимой эффективности математики в естественных науках” (Е. Вигнер). До 17 столетия подобный вопрос был бы бессмысленным в силу веры многих ученых и философов в то, что в сущности мира лежит математика. То, что очевидно, не нужно ни объяснять, ни верифицировать. В то же время с появлением естествоис пытателей наука стала пониматься как пытка по отношению к пассивному объекту – природе. Но ведь пытка убивает, превращает живое в мертвое, поэтому целостность мира, всеобщая связь вещей исчезли в классической (механистической) науке и направлениях философии, внутренне связанных с нею, ориентированных на нее (позитивизме, прагматизме, например). Современная наука, постнеклассическая наука [Степин] пытается восстановить целостность представления о мире, понимает его как синергийный организм, в котором совместно, в единстве, в коэволюции развиваются живая и неживая материя, человек и вселенная.
Среди различных определений математики для нас имеют значение те, которые сводятся к пониманию ее как совокупности возможных формальных структур. С такой точки зрения наш физический мир описывается в конечном счете математикой. Причем математика содержит в себе не только известный нам физический мир, но и множество иных миров, не открытых пока даже теоретически, неизвестных науке даже на уровне гипотез.
Антропный принцип объясняет, почему не удавалось до сих пор из ФМК вывести ФФП. Дело в следующем. Предположим, верен СиАП - антропный принцип в сильной формулировке. Тогда ясно, что ФФП привязаны к разумному наблюдателю, присутствующему во вселенной. В то же время ФМК не привязаны к нему, т.к. потенциально содержат не только наш мир, но и множество иных вселенных, в том числе без человека и вообще без жизни. Поэтому к ФМК необходимо добавить некое ограничение, например, еще одну константу (или константы), выражающую антропный принцип и законы, описывающие человека в нашей метагалактике. Назовем эту константу, или константы А (по имени первочеловека Адама). При добавлении к ФМК новой константы А множество возможных миров сокращается до множества антропных вселенных, т.е. вселенных, в которых присутствует человек. Из (ФМК + А) выводятся ФФП.
Но откуда взять константу А? – Возможно, из тех областей наших знаний, которые описывают человека, например, из интуиционизма, из гуманитарной математики [Войцехович, 1989; 1996].
Впервые идею о человекомерной математике высказал голландец Л.Э.Я. Брауэр в 1908 г. Он создал интуиционизм – направление в математике и ее основаниях, которое ориентировано на мышление, применимое в истории, психологии и других гуманитарных областях [Гейтинг]. Брауэр вводит, например, свободно становящиеся последовательности, свободу как метапонятие и вообще объекты, зависящие от решения людьми тех или иных проблем. Например, существует ли в разложении числа p сочетание 1234567890 ? Вопрос не простой, поскольку это число трансцендентно и «длина» разложения p бесконечна.
Сегодня мы имеем ответ. В разложении p присутствуют любые конечные последовательности чисел. Философски это очень важно. В отношении между кривым и прямым есть ВСЁ. Об этом могли думать помимо Брауэра ещё Пифагор, Платон, Николай Кузанский, Г. Лейбниц, Г. Кантор и другие великие математики и философы.
Если p уподобить вселенной, то в ней есть и антропные “подвселенные”, и неатропные.
Позже Брауэр вводит в математику понятие Творца как активного начала, созидающего ту или иную математику в зависимости от собственного свободного выбора. Сходные идеи о субъектном начале появляются также в основаниях математики у Э. Цермело (в аксиоме выбора), у Гильберта в метаматематике (метатеория играет роль как бы субъекта по отношению к изучаемой ею объектной теории).
В чем-то сходные идеи о духовной математике высказывали о. Павел Флоренский, А.Ф. Лосев, В.В. Налимов и другие. Конечно, в последнем случае под математикой понимают уже не науку о числах и фигурах и даже не науку о бесконечности (Г. Вейль), а скорее учение о свободной игре мыслеформами, что ближе к Г. Кантору, говорившему, что сущность математики в свободе, Д. Гильберту, писавшему об формально-игровой природе математики, и Э. Брауэру, писавшему о внутреннем единстве математики, искусства, жизни.
Так, разрабатывая концепцию спонтанности бытия и познания как распаковки смысла, упакованного на семантическом континууме, Налимов обосновывает всеобщность геометрического (пангеометризм) и полагает, что не только жизнь, но даже сознание получат со временем «геометрическое» основание [Налимов].
Таким образом, антропный принцип ввёл человека (или субъект) прямо в центр научного знания. Понимание природы к концу 20-го столетия стало субъекто-(человеко)мерным. Антропика - учение о связи человека и вселенной – из чисто мировоззренческой, философской концепции становится научной теорией. Естественным же основанием АП стала концепция универсального эволюционизма, которую постепенно закладывали немецкие философы И.Г. Фихте и Г.Гегель, затем русские космисты – Н.Ф. Федоров, В.С. Соловьёв, К.Э. Циолковский, А.Л. Чижевский, В.И.Вернадский, а также французские космисты Э. Ле Руа, Тейяр де Шарден.
Антропный принцип в синергетике
Параллельно с развитием антропики в чём-то сходные идеи появились и в синергетике. Обсуждение АП в синергетическом контексте провели С.П. Курдюмов и Е.Н. Князева. Их главная мысль состоит в том, что «АП оказывается принципом существования сложного в этом мире. Чтобы на макроуровне сегодня было возможно существование сложных систем, элементарные процессы на микроуровне изначально должны были протекать очень избирательно» / Князева, Курдюмов. С. 62 - 63/.
Иначе говоря, восхождение систем по ступенькам эволюции означает реализацию всё менее вероятных событий и процессов. Таким образом, авторы связывают космологический АП с преодолением 2-го начала термодинамики во вселенной и эволюции в направлении усложнения форм.
Фактически как космологи, так и синергетики под антропосом (человеком) понимают сложное и рассуждают лишь об условиях возможности сложного во вселенной на языке фундаментальных физических постоянных и на языке синергетики.
Слабый антропный принцип у С.П. Курдюмова и Е.Н. Князевой утверждает возможность (потенциальную осуществимость) сложного и всё более усложняющегося во вселенной. Сильный вариант принципа они не формулируют, но он также возможен: системы как угодно высокой сложности существуют во вселенной.
Правда при этом необходимо значительно развить и точно сформулировать теорию сложности, или сложных систем. Явно здесь ощущается огромное богатство сложных образований, которые, вероятно, являются неизбежно сначала живыми, затем разумными и сверхразумными существами, существующими на многих планах бытия и использующими всё более быстрые взаимодействия и соответствующих переносчиков информации. В современной науке догадки об этом – это ЭПР-парадокс, неравенства Белла и их следствия.
При этом под вселенной понимается наблюдаемая и научно мыслимая часть бытия (поле), выражаемая в виде совокупности фундаментальных физических постоянных и законов физики, трактуемых в синергетическом смысле, т.е. как законов самоорганизации и эволюции.
Антропный принцип в виртуалистике
Интересно, что вслед за антропикой и синергетикой, примерно с 80 - 90-х годов 20-го столетия, возникает виртуалистика. Здесь развивается ещё более сложное понимание антропного принципа.
Исходная идея виртуальности проявляется уже в античности. Но самостоятельное философское значение термин «виртуальность» получает лишь в период средневековья. Главными смыслами этого понятия были: «возможность» (от аристотелевского «дюнамис»); способ существования идеи (от платоновской «копия копии»); «внутренняя сила», факторы, определяющие становление вещи, ее энергийность и другие свойства; реальность, выступающая в качестве посредника (от virtu s ) . Существенную роль для понимания виртуальности играет с 17-го века понятие возможных миров Г. Лейбница /Грязнова/ .
Однако эти идеи развивались очень медленно, подспудно. Лишь к концу 20-го столетия виртуалистика заявила о себе в полный голос. Видимо, развитие теории информации, информационных технологий, теории самоорганизации, исследований взаимодействия человека и техники, “воображаемых миров” – вообще ощущение нового научного подхода к миру, постнеклассической науки и актуализировало виртуалистику. Получив синергетический контекст, виртуалистика начала успешно развиваться.
Метафизической основой виртуалистики является представление о полионтической парадигме. Последняя означает, что существует множество планов бытия (реальности), равноправных по статусу «бытийности». Одним из этих планов выступает виртуальная реальность. Человек же способен переходить с одного плана на другой и устанавливать связи между планами, в частности, между актуальным и потенциальным, константным и виртуальным и т.п.
Концептами виртуалистики (аналогами объектов) являются виртуальное, виртуальная реальность, виртуация, информационный виртуал, информация, информационная реальность, виртуально-информационная реальность. Субъекты (и квази-субъекты /Грязнова/) же действуют в виртуально-информационной реальности.
Главная трудность в понимании виртуалистики (в равной мере – синергетики, антропики и теории сложного) состоит в проблеме различения внутреннего и внешнего, а также актуального и латентного (Королёв А.Д.). Человеку трудно отличить объекты 2 видов: 1) объект внешний, или наружный, существующий независимо от человека, но проявляющийся через взаимодействие с телом и возникающие при этом ощущения, и 2) объект внутренний, который порождён в сознании благодаря как внешним источникам, так и внутренним - через ощущение, представление, символ, а возможно, вследствие мысленного эксперимента, интуитивного озарения, воображения, фантазии. Действует языковая ловушка , когда символ возник, действует, а его предмета (прообраза) уже нет, он стал потенциальным, перешёл в скрытое состояние или сменил качество. Однако имя зафиксировано и продолжает действовать (на внутреннем плане). Возникает виртуальный объект, порождённый именем. Но на внешнем плане его нет, а это искажает познание бытия, реальности, природы, да и самого человека.
Главный смысл, специфику виртуалистики можно объяснить следующим образом.
Существует множество планов бытия, или реальности. В обыденном языке принято считать реальностью т.н. телесную реальность , т.е. множество ощущений, организованных в систему благодаря мировоззрению, философии, картине мира, принятой данным индивидом (обычно через воспитание и образование). Большинство людей и понимают под реальностью только её телесную часть. Все остальные планы бытия с подобной «телесной точки зрения» выглядят как вторичные, зависимые – “ненастоящие”, порождённые: их называют виртуальной реальностью. Приблизительный список их названий: «возможные миры», «потенция», «энергия», «идеальное» и «идеальная реальность», «психическое» и «психическая реальность», в частности, сознание и «реальность сознания» (в том числе «сознание в норме» и «изменённые состояния сознания»), «субъективное» и «субъективная реальность», «социальное» и «социальная реальность» и т.п.
Такое деление приблизительно верно, но лишь на первый взгляд, в первом приближении. Если считать, что настоящая реальность – только телесная, а настоящий человек – прежде всего тело, то данное деление имеет смысл. Если же признавать многомерность реальности и не сводить человека к одному телу, а в той или иной мере признавать высочайшую сложность человека, тогда реальны и вещество, и идеи, и сны, и фантазии, а человек – это и тело, и душа, и дух и, возможно, что-то и ещё невыразимое и непознаваемое. В таком широком смысле реальность – это всё, что 1) существует хоть в каком-то смысле, что “упирается”, обладает собственной инерцией, спецификой, или сущностью и качеством (по Гегелю), 2) что проявляется, т.е. обнаруживает себя через взаимодействие, через другое. Причём взаимодействие здесь понимается в самом широком смысле, т.е. не только физическое действие, но и, например, моё смутное ощущение или мысль о чём-то таком, что в сказках называют «пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что» или в художественном мышлении «круглый квадрат», а в дзэн-буддизме «хлопок одной ладони».
Широкое понимание виртуальной реальности (как мира возможного, возможных форм) оправдывается историей научного познания. Как правило, познание происходило по пути расширения смысла объекта, превращения фиксированных, константных значений в нефиксированные, свободные, динамические. Например, такой математический объект как число за тысячи лет прошёл огромную эволюцию смысла: натуральное число, рациональное число, иррациональное число, действительное число и т.п. В физике понятие энергии в 17-м веке имело лишь положительное значение, в 20-м – уже отрицательное, а сейчас даже мнимое (комплексное) значение.
Отсюда вывод: существует большой мир возможного (виртуального) и малый мир возможного. Большой мир – возможное в максимальном смысле (так сказать, для Бога), а малый мир – «реально» возможное (для человека). Отсюда антропный принцип в виртуалистике (кратко АПВ): 1) широкий, или слабый АПВ : виртуальная реальность такова, что в ней возможно существование человека , 2) узкий, или сильный АПВ : виртуальная реальность такова, что в ней обязательно существует человек.
При этом виртуальная реальность понимается как максимально возможное обобщение понятия «вселенная» (в смысле виртуалистики).
Обычно имеют ввиду и обсуждают только 2-й смысл виртуальности – наиболее очевидный, узнаваемый, привычный, человекомерный. Его ввёл ещё Протагор: «Человек есть мера всех вещей, существующих, поскольку они существуют и несуществующих, поскольку они не существуют». Но из философии и теологии следует, что должен существовать и 1-й, широкий смысл (от Бога, а не от человека). Конечно, есть множество оттенков в понимании терминов «человек», «Бог», «Творец», «Высшее». Это множество оттенков образует целый спектр различных смыслов: от ветхозаветного Бога-отца до Атмана-Брахмана (мирового духа у ариев) и «неназываемого, тёмного Дао» (у основателя даосизма Лао Цзы). История философии, религии, науки и искусства даёт нам огромное разнообразие этих смыслов. Конечно, все эти смыслы (и из прошлого, и из будущего) – только часть виртуальной реальности в слабом АПВ. С таким смыслом скорее всего согласится кто угодно – и религиозный человек, и атеист, и человек с неоформившимся мировоззрением.
В чём суть дела, в чём самый простой смысл АП и, в частности, АПВ? В Торе (Ветхом завете) некая Высшая сила зовёт Моисея взойти на Синайскую гору. Когда Моисей поднимается на гору и спрашивает призывающего: «Кто ты?», он получает ответ: «Я есмь сущий». Это можно понимать так: абсолютное существование имеет только Творец. Всё остальное – относительно. Любая вещь, существо, человек может существовать как в большей, так и в меньшей степени. Поэтому степень существования вещи зависит от степени близости к Творцу. Творец актуален, всё остальное потенциально, виртуально.
Сильный АПВ тривиален. Он означает, что виртуальная реальность полностью доступна человеку, открыта для него, поскольку создаётся им самим. Любая задача разрешима (хотя бы в принципе, например, как установление бессмысленности постановки задачи).
Слабый же АПВ содержит по крайней мере 3 важных идеи: 1) существует «вся возможная в принципе реальность», она же есть потенциальная реальность (универсум), 2) человеку доступна лишь её часть, по Канту, – «вещь-для-нас»; 3) вне этой человекомерной части существует непознаваемый мир “нечеловекомерной” части, которая человеку недоступна: это «вещь-в-себе».
Познаваема ли «вещь-в-себе»? Есть 2 основных мнения: 1) «вещь-в-себе» познаваема (хотя бы в принципе, в возможности) и 2) непознаваема (даже в возможности). Первое мнение сближает слабый АПВ с сильным АПВ. Второе мнение соответствует слабому АПВ в «чистом» виде.
Чтобы решить – какой из 2 принципов (сильный или слабый) более соответствует “подлинной реальности”, необходимо искать контекст (теорию, концепцию, учение), включающий оба варианта АПВ как частные случаи. И такой контекст в истории познания известен: он заключён в даосизме, буддизме, исихазме, в философии молчания /Богданов/. В этих учениях заключена мысль о наличии границ у любой идеи, понятия, тем более слова (термина), содержится идея ограниченности любого, самого универсального языка, языка вообще.
Известно выражение М.Хайдеггера «Язык – дом нашего бытия». Как это понимать? - Удобно жить в доме. Но ведь можно быть (жить) и вне дома. Неудобно, но возможно. Постоянное расширение границ языка-дома составляло основную цель западного познания, которое не мыслит себя вне логоса, вне формы. Но и самый потенциально гибкий язык, максимально универсальный язык имеет границы . Границы языка – это в сущности границы понятия. Вне этих границ – бытие вне языка, вне понятий, на основе молчания. Там есть что-то, но нет формы, следовательно, нет различия, следовательно, нет информации. Невозможен понятийный язык в принципе.
Естественно, при приближении человека к границам языка как всегда возникают парадоксы.
Возможно и другое объяснение предлагаемого подхода к объединению 2 вариантов АПВ - объяснение, идущее от природы человека. Если следовать западной, христианской модели человека, то человек – это как бы «матрёшка»: внешняя часть – тело, внутри него психика (душа), внутри неё – дух (монада, вечная часть и т.п.). Первая и вторая оболочки конечны, лишь третья вечна (бесконечна).
В арийской (брахманистской и буддийской) культуре выделяют не 3, а 7 “тел”. Но различие между 3 и 7 в данном случае не важно. Важно, что во всей мировой культуре, у наиболее авторитетных мыслителей признаётся единство всего сущего, а следовательно, существует мост между вечным и конечным.
Познание мира возможного и есть постепенное открытие: 1) возможного для тела, 2) возможного для психики (души), 3) возможного для духа (монады). Описанные ступени 1, 2, 3 образуют множества 1, 2, 3. Множество1 - часть множества2, которое в свою очередь - часть множества3.
Однако является ли множество3 (возможное для духа) максимально возможным - вопрос открытый, зависящий от мировоззрения субъекта, задающего вопрос. Если субъект придерживается АПВ в сильном смысле, то «да», множество3 – максимально возможное. В этом случае человек (точнее его монада) в принципе способен слиться с Богом, стать им. Тогда множество3 как максимальная актуализация потенциального равна универсуму. «Вещь-в-себе» в принципе познаваема.
Если же субъект придерживается АПВ в слабом смысле, то «нет». В этом случае монада человека не способна стать Богом, а множество3 – не максимально возможное, оно строго меньше универсума. «Вещь-в-себе» непознаваема. При этом как обычно возникает серия антиномий. Парадоксы говорят о границе мировоззренческого учения, о границе понятий «реальность», «потенциальное», «актуальное», «виртуальное», «информация» и т.п. За границей – бытие без формы. Информации нет, языка нет. Бытие есть, познания нет.
Вероятно, в будущем, при приближении к границам понятия «информация» человеку могут открыться новые планы бытия и соответственно, новое понимание, новый контекст, снимающий один или оба варианта АПВ как ограниченные.
Однако уже сегодня становится ясно, что АПВ в слабом (широком) смысле не только шире, но и глубже, чем АПВ в сильном (узком) смысле, поскольку несёт
